однажды вечером, на далее чем вчера, принесла мама домой селедку. отменную, жирненькую, слабого посола, то есть такую, о которой мечтает каждый третий. сегодня эта селедка была замечена мной и собственно с момента обращения на нее внимания и начинаются наши с ней приключения. для начала я бегала вокруг банки, обливаясь слюнями. потом я бегала вокруг мамы, упрашивая почистить мне рыбку, ибо чистка селедки для меня вещь запредельная, непонятная, да и жалко трупик лишний раз шебуршить. кое-как маме удалось от меня отмахаться, сославшись на усталось. несолоно хлебавши я понуро поплелась на кухню, достала газетку, приготовила ножик... за моими действиями остекленевшими глазами из банки наблюдала селедка...
спустя нное количество времени рыбка была выловлена (уворачивалась как живая, ей богу!) и распластана на газетке. уверенным движением я занесла нож и одним махом отрубила селедке голову. вслед за головой из брюха были вытащены икра и какие-то внутренности... точнее вытянуты... через дырку, оставшуюся от головы... заметив что процесс идет как-то не так я таки вспорола рыбине брюхо. не найдя ничего интересного зашила обратно отрезала хвост.
из комнаты доносился мамин сдавленный ехидный смех, под ногами вертелся кот, надеясь, что ему перепадет кусочек вкусненького... дело становилось опасней и опасней. громко осведомившись, а надо ли снимать с селедки шкуру и получив утвердительный ответ, я занялась воплощением своих зверских фантазий освежеванием. селедка уворачивалась. я начинала откровенно злиться. селедка продолжала уворачиваться. наконец, когда я содрала остатки кожи-чешуи, селедка приобрела уныло-потрепанный вид. отрубленная голова гнусно ухмылялась.
не останавливаясь на достигнутом я продолжила издеваться чистить селедку. мне предстояло отделить ее от костей... к концу процесса селедка приобрела вид замученной жертвы и представляла собой лохмотья. костей не убавилось.
Но тут кошак решил, что хватит с него душевных томлений и запрыгнул в раковину (его не испугала даже пущенная на него вода). кося глазом в сторону того, что еще недавно было вполне себе селедкой , он завопил еще громче, но был с позором прогнан полотенцем. захватить неприступную рыбину ему не удалось.
через минут пятнадцать выдирания костей, селедка вроде-бы даже стала съедобной, хоть вид имела крайне непривлекательный. остатки трупа были завернуты в газету и оправлены в последний путь мусорное ведро. кот выполнял роль безутешной вдовы, надрывно воя (не кормим мы его, чтоли?)... но, к тому моменту у меня уже сварилась картошка, поэтому рыба, неровно порубленная (все равно товарный вид безвозвратно потерян) была отправлена в тарелку.
а все таки вкусная селедка...